Социологический мониторинг духовной модернизации сегодня, так или иначе, осуществляется. Что же касается рисков, то их учет, на мой субъективный взгляд, всегда был слабым местом в реализации наших государственных стратегий и программ.
Далее – по порядку. Социологический мониторинг. Думаю, нет надобности даже начинать рассуждения о том, насколько трудно отследить, а особенно измерить, изменения в общественном сознании. Да, у нас есть традиционные, зачастую – стандартные показатели, позволяющие характеризовать и, даже, типизировать общественное мнение. Однако они дают нам возможность отследить, разве что, фон, но не суть ожидаемых изменений.
Есть в организации социологического мониторинга и весьма существенная опасность.. Гораздо легче мониторить не процесс, с его неожиданными коллизиями, сложными и, зачастую, противоречивыми результатами, а программу, как совокупность мероприятий. И здесь сразу же возникает соблазн ограничиться известными моделями коммуникационных исследований, изучая в уровневой иерархии узнаваемость, запоминаемость и восприятие документов и мероприятий, реагирование, а также перспективы вовлеченности в реализацию.
Конечно, мониторинг процесса не исключает мониторинга программы, в частности, мониторинга шести конкретных проектов, обозначающих прикладную направленность программы духовной модернизации. Однако за основу этого более сложного уровня социологических наблюдений мы должны взять именно концептуальные ориентиры, обозначенные в статье Н.А. Назарбаева «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания» [Статья, опубликованная в газете «Егемен Қазақстан» 12.04.2017 г. – www. akorda.kz]. И, конечно же, как социологи мы должны начать с операционализации и интерпретации ключевых понятий, содержащихся в этой статье.
Первое такое понятие – это личная конкурентоспособность. Президент прямо подчеркнул: «Именно конкурентоспособность человека, а не наличие минеральных ресурсов, становится фактором успеха нации». В статье названы некоторые качества, способствующие личной конкурентоспособности в XXI веке. Это – компьютерная грамотность, знание иностранных языков, культурная открытость. Данные качества вполне поддаются статистическому и социологическому измерению. Первое и второе уже успешно измеряются статистикой и социологическими исследованиями, по третьему отчетливо вырисовываются социологические индикаторы.
Однако конкурентоспособность может рассматриваться только при наличии самой конкуренции, сформированности конкурентной среды, осознании необходимости конкурентного поведения. Насколько все это будет внедряться в обновляемое общественное сознание? Как будет соотноситься личная конкуренция с солидарностью и сотрудничеством? Насколько конкурентное поведение вытесняет все еще свойственный нашей ментальности патернализм?
Таким образом, измерителем личной конкурентоспособности должны стать не только знания и навыки, но и социально-поведенческие установки. Для современного Казахстана особенно актуальны такие установки в плане трудовой и профессиональной мобильности.
Она приобрела качественно новое измерение. Беспрецедентно высокие темпы технологических трансформаций потребовали быстрого формирования такого типа работника, ключевой характеристикой которого должна быть постоянная и «оперативная» готовность к смене профессии, места работы и места жительства. Однако выясняется, что проблема гораздо глубже и масштабнее. Чтобы понять это, придется заглянуть в историю. Все глобальные технологические революции всегда сопровождались перемещениями трудовых ресурсов. Промышленная революция XIX века стала возможной не столько в силу судьбоносных технических новаций, сколько благодаря перемещению разорившегося крестьянства в города. Научно-техническая революция XX века решила проблему высвобождения рабочей силы перетоком трудовых ресурсов из сферы производства в сферу услуг. На позицию нового «рецепиента» трудовых ресурсов назначена сфера науки, информации, высоких технологий и интеллектуального менеджмента. Беда, однако, в том, что ресурсоемкость этой сферы по самой ее природе ограничена. Что дальше? А дальше прогнозируется замена социальных компенсаторов «социальным отстойником». У общества, якобы, нет другого варианта кроме перевода большей части населения с зарплаты на пособия. Некоторые страны Западной Европы уже встали на такой путь «социального умиротворения». Как вам такая перспектива? И есть ли ей альтернатива? Будем надеяться, что есть и, что человечество ее найдет. И выиграет та страна, которая раньше подключится к поиску такой альтернативы.
В целом, реализация концептуальных установок и целей духовной модернизации требует социологического наблюдения по трем направлениям:
- мониторинг изменений в компетенциях;
- мониторинг изменяющихся ценностей;
- мониторинг жизненной мотивации и социального поведения.
Переходим к проблеме рисков, порождаемых процессом духовной модернизации. Риски неизбежны при любых реформах. Однако в экономической сфере они достаточно очевидны и просчитываемы. В социальной сфере выявлять риски и управлять ими сложнее. В духовной же сфере управляемость рисками снижается очень резко. Сами риски становятся трудно распознаваемыми.
Как и в любых трансформационных проектах, риски связаны, зачастую, с ошибками и упрощениями на различных исполнительских, контрольных и аналитических уровнях. Однако в отношении программы духовной модернизации обозначился весьма специфический и очень существенный риск. Назову его риск дисбаланса.
В статье Н.А. Назарбаева четко проводится мысль: суть духовной модернизации – это качественное преобразование модели сознания и мышления казахстанцев с целью сделать эту модель адекватной тенденциям мирового прогресса. Условием же реализации этой сути должно стать сохранение культуры и национального кода.
Даже самый поверхностный контент анализ информационно-аналитических материалов государственных органов и общественных организаций, прессы и социальных медиа показывает, что вопросы сохранения традиций обсуждаются намного чаще, чем, например, вопросы формирования рационального и прагматического мышления, личной конкурентоспособности. Иными словами, баланс между целью и условиями явно нарушен.
В этой связи хотел бы заметить: найдены очень интересные формы пропаганды роли и значимости культурного наследия, однако пока нет, на мой взгляд, столь же привлекательных для широких слоев населения форм повышения массовой финансовой и предпринимательской грамотности или вовлечения в процесс цифровизации.
С определенными рисками связана реализация и такой концептуальной установки духовной модернизации, как культ знания. «Культ образования должен быть всеобщим» – подчеркивает Н.А. Назарбаев.
Иными словами, образование, постоянное пополнение знаний должны быть пожизненным спутником современного трудоспособного казахстанца, независимо от возраста. Какая ситуация в этом плане существует сейчас? Недавний опрос, проведенный Центром социологических и маркетинговых исследований «BISAM – CentralAsia» по национальной репрезентативной выборке, показал, что образование является одной из приоритетных ценностей для почти 40% респондентов в возрасте 18-24 лет. Но уже в следующей возрастной группе, 25-34 лет, этот показатель падает вдвое, до менее, чем 20%. К 50-ти годам образование интересует лишь каждого десятого респондента. [Данные социологических исследований BISAM, июль 2018 г.] Таким образом, для наших сограждан образование ценно только в период окончания школ, колледжей и вузов. А далее – вперед по жизни с одним и тем же образовательным багажом. Риск реализации установки на всепоколенческий культ знаний должен быть минимизирован не только образовательными реформами, но и специальной (и очень сложной) работой по преобразованию ментальности.
Беспрецедентные темпы старения знаний и внедрения дистанционных образовательных технологий привели к широкому распространению в молодежной среде таких стереотипов как «в вуз не за знаниями, а за полезными связями на будущее», «учеба теперь возможна без учителя». [Данные социологических исследований BISAM, ноябрь-декабрь 2017 г.] Объективная необходимость невиданно быстрого обновления знаний вызвала неожиданную реакцию – отрицание основательности профессиональной подготовки, облегченное и циничное отношение к профессиональным компетенциям. Это – опасный синдром, на который надо обратить внимание при осуществлении духовной модернизации.
Управление рисками, возникающими в процессе целенаправленных преобразований казахстанского общественного сознания – исключительно актуальная задача. На государственном уровне должна быть создана соответствующая система. Функции социологов в ней – прогнозирование рисков на всех этапах процесса, сигнализация о не ожидавшихся рисках, предложение научно обоснованных решений.
